|
Наиболее
подробно параллели исторических событий и событий в искусстве переданы
в книге Льва Анисова (серия ЖЗЛ) "Александр Иванов". Вот главы из
нее:
"Академия трех знатнейших художеств"
была учреждена в 1757 году императрицей Елизаветой Петровной и графом
Шуваловым. Учредители задались великой и благородной целью: наладить
в России художества и не скупились на средства, привлекая из Европы
лучшие силы: скульптора Жиле, братьев Лагрене, де Лорреня.
В царствование Екатерины II делу немало
способствовали европейские знаменитости: Дидро, Д'Аламбер, Гримм,
Рейфенштейн. Знаменитые мастера ехали в далекую Россию.
Приезжающие оседали в Петербурге.
Правительство было внимательно к иностранцам,
им представлялись крупные заказы. Томон с русскими мастерами строил
Биржу, Кваренги - Смольный и Екатерининский институты. В то же время
Воронихин, Шубин, Гордеев, Козловский и другие находились без дела.
Шубин со слезами упрашивал дать ему какую-нибудь должность при Академии
художеств.
Модным было приглашать иностранцев-художников
учителями рисования в семьи знатных вельмож. У Строгановых значился
живописцем Каллау, у Гагариных - Фогель…
Со времен Екатерины II иностранцы
буквально заполонили Россию. Опытные в житейских делах, они искали
связей при дворе, работали над портретами царских сановников, членов
императорских семей и государей. И немудрено, что многие из важнейших
постов в Академии художеств и в Эртимаже были заняты ими.
После смерти графа И.И. Шувалова,
когда президентом стал И.И. Бецкой, Академия художеств стала напоминать
иезуитскую школу. Туда приглашали и детей православных, преследуя
определенную цель: обучаясь латинскому языку, ученики должны были
осознать преимущества католичества над православием. Воспитанник
школы (и на этот также рассчитывалось) по окончании курса обучения
с некоторым недоверием относился к собственному русскому.
И. И. Бецкой, незаурядный государственный
деятель, прекрасно понимал, что ИСКУССТВО ЯВЛЯЕТСЯ МОЩНЫМ ИДЕОЛОГИЧЕСКИМ
ОРУЖИЕМ. Поэтому и придавал такое значение делу воспитания учеников,
которые за годы пребывания в Академии художеств в какой-то степени
отрывались от родной среды, быта, родительского мировоззрения. Из
этих выпускников и выходили в последующем чиновники Академии.
Императрица благоволила президенту
Академии художеств И. И. Бецкому. Императрица обращалась с ним как
с отцом, поручила ему все благотворительные и воспитательные заведения.
Поклонник Дени Дидро и французских энциклопедистов, И. И. Бецкой
претворял в жизнь идею Екатерины II о воспитании "новой породы людей,
свободных от недостатков общества".
Произошли перемены и в Академии художеств.
Обласканный еще Екатериной II и Петербургским двором, дипломат Шуазель-Гуфье,
деятельно заботившийся о том, чтобы возбудить легитимные чувства
государя и заставить его оказать помощь Бурбонам, скитавшимся по
Европе, сумел завоевать доверие Павла Петровича и был назначен президентом
Академии. Он не знал ни русского языка, ни русской жизни. Всего
более его интересовали политические и дипломатические интриги. Жизнь
Академии оставалась вне поля зрения бывшего дипломата.
При нем появился в Академии и новый
вице-президент - В. И. Баженов. Член Римской, Флорентийской и Болонской
академий художеств, В. И. Баженов в свое время вызвал гнев и немилость
Екатерины II тем, что оказался посредником между московскими масонами-мартинистами
и цесаревичем Павлом Петровичем, которого они держали в поле своего
зрения, мечтая сделать на него ставку. "Благородный Павел сначала
не видел ничего предосудительного в масонстве, - замечал историк
В. Ф. Иванов. - Он верил в порядочность людей. Люди, которые говорили
ему о Боге, о морали и справедливости, не могли внушать опасения.
В одно из посещений Павел спрашивал Баженова, не преследуют ли масоны
худых целей, на что Баженов клятвенно уверял, что в масонстве нет
ничего худого, и Павел закончил разговор словами: "Бог с вами, только
живите смирно". НО РАЗРАЗИЛАСЬ ПОДГОТОВЛЕННАЯ И ПРОВЕДЕННАЯ МАСОНАМИ
РЕВОЛЮЦИЯ ВО ФРАНЦИИ В 1789 ГОДУ. Антихристианское направление революции
вызвало ужас и отвращение глубоко религиозного Павла Петровича.
Когда зимою 1791-1792 годов Баженов в третий раз явился из Москвы
к Павлу, то нашел его в великом гневе на мартинистов, о которых
великий князь запретил ему и упоминать, сказав: "Я тебя люблю и
принимаю как художника, а не как мартиниста: о них же и слышать
ничего не хочу. И ты рта не разевай о них говорить".
Императрица, узнав из попавшего ей
в руки письма Н. И. Новикова, отправленного им в Берлин, к одному
из своих приятелей, о встречах В. И. Баженова с цесаревичем и о
"конфузливых разговорах", происходивших между ними, потребовала
разъяснений. А вскоре началось преследование масонов. Все масонские
ложи были закрыты.
Государь первое время оказывал покровительство
масонам, особенно тем, которые пострадали за него, хотя как истинный
сын православной церкви оставался равнодушен к просвещению в масонском
духе.
Являл он терпимость к староверам,
к лицам иных конфессий. При нем почувствовали послабление католики
и даже иезуиты. В марте 1798 года, после оккупации Наполеоном североитальянских
княжеств, император предложит убежище в России оказавшемуся в изгнании
папе Пию VI. В ноябре того же года Павел I станет Великим магистром
Иерусалимского ордена Св. Иоанна. Он шел на это ради интересов России
и монархической Европы. Император, по всей вероятности, имел в виду
уничтожить религиозные барьеры, препятствовавшие объединению на
широкой основе сил, выступающих против французской революции. Подтверждением
этого может служить императорский указ от 21 декабря 1798 года,
призвавший всех, кому близок дух Мальтийского ордена, объединиться
и выступить с единых позиций. Только интересами политики можно объяснить
заигрывания императора с Ватиканом и иезуитами. В политической игре,
надо сказать, Павел Петрович был готов дойти до опасной черты.
И еще одно немаловажное событие. 3
августа 1799 года, во время приема Павлом Петровичем в Петергофе
представителей ордена, которые предъявили ему акт об отречении от
поста Великого магистра фон-Гомпеша, императору были переданы святыни
ордена, хранившиеся на о. Мальта с 1530 года. Это были величайшие
святыни христианского мира: десная (правая) рука Св. Иоанна Предтечи,
часть Древа Животворящего Креста Господня и Филермская икона Божией
Матери.
12 октября 1799 года, в день бракосочетания
дочери Павла Петровича великой княжны Елены Павловны с наследным
принцем Мекленбург-Шверинским Фридрихом Людовиком, совершены были
торжества перенесения привезенных с Мальты святынь.
"В 10 часов утра из гатчинского дворца
выехала по направлению к городку Ингебургу целая кавалькада с Императором
во главе, с членами царской семьи и с многочисленной свитой, для
встречи другой процессии, в которой представители Мальтийского ордена
везли на Гатчину свои Святыни, - писал историк церкви Н. Смирнов.
- Встреча произошла у Спасских ворот, откуда и началось торжественное
шествие по широкому проспекту - обратно ко дворцу.
Впереди с Крестным ходом шло духовенство,
затем, в придворной золоченой карете ехал наместник Мальтийского
ордена граф Юлий Лита… у которого на руках, в золотом ковчеге, на
алой бархатной подушке, покоилась честная десница Св. Иоанна Крестителя.
Вслед за Литой мальтийские рыцари везли Филермскую икону Божией
матери и часть Животворящего древа. Император Павел I шел рядом
с каретой в полном облачении Великого магистра… За ними следовала
многочисленная царская свита; шествие завершало множество простых
жителей Гатчины.
Когда процессия приблизилась к дворцу,
Павел I взял десницу Св. Иоанна Предтечи и с пением тропаря внес
ее в придворную церковь, где и положил на приготовленном месте;
здесь же была положена Филермская икона Божией Матери с частью Животворящего
Древа. Таким образом Гатчинский придворный храм удостоился быть
местом хранения Святынь, ниспосланных России. В благодарение Богу
Павел I принес свой дар церкви, повелев устроить богатые - золотые,
украшенные бриллиантами и драгоценными камнями, ковчеги для десницы
Св. Иоанна Предтечи и для части Креста Господня, а для Филермской
иконы Божией Матери - такую же ризу".
Позже святыни по Высочайшему повелению
перевезут в Северную столицу и поместят в большом придворном соборе
Нерукотворного Образа при Зимнем дворце.
Читать
далее >>>
|
